Опубликовано: 22.07.2013

Просмотров: 1538

Высокопоставленные чиновники, начиная с президента Путина, хором твердят о слишком высоких ставках банковского кредита для бизнеса и населения. И грозятся их снизить, для чего Минфин и Банк России разработали целый комплекс мер. Но успехи от их применения пока, мягко говоря, не впечатляют: за I полугодие ставки по наиболее популярным потребительским кредитам снизились всего на 1,5—2%. Для стимулирования экономики этого явно недостаточно: рынок кредитования упорно не желает замечать усилий финансовых властей. Для усиления эффекта требуются более радикальные меры. Например, субсидирование ставок автокредитов, которое уже началось. Еще более действенной может стать «кредитная амнистия»: массовое аннулирование кредитных историй заемщиков с просроченной задолженностью, все же оплативших свои долги. Эта мера может вернуть на рынок кредитования более 1,5 млн человек. Отсчет «с чистого листа» может начаться уже с 2015 года.

Проект амнистии

С точки зрения житейской логики и социальной справедливости пересмотр кредитных историй вопросов не вызывает. Если президент, правительство и Банк России пришли к согласию, что кредитные ставки в России неоправданно завышены (см. ниже), то неплохо бы отменить санкции к тем, кто пострадал от слишком высоких ставок.

Речь идет о 1,5 млн человек, не менее. Откуда цифра? По данным Национального бюро кредитных историй (НБКИ), на 1 июля суммарный объем действующих потребительских кредитов превысил 8,5 трлн руб., сумма действующих ипотечных кредитов достигла 2,1 трлн руб., объем действующих автокредитов составил 1,3 трлн руб.

НБКИ 5 лет рассчитывает два показателя: коэффициент просроченной потребительской задолженности (КП, сейчас он составляет 4,4%) и совокупный коэффициент потенциально невозвратной потребительской задолженности (КН, сейчас он составляет 3,5%). Сейчас оба параметра находятся на наиболее низких значениях за всю историю наблюдений.

Вместе с тем НБКИ отмечает: «4,5 млн кредитов, или 10% от общего числа действующих займов в стране, обслуживаются с просрочкой. За I полугодие количество таких займов возросло на 11%». В НБКИ оценивают количество заемщиков с «признаками обманных действий» по существующим кредитам (то есть тех, чья кредитная история тем или иным образом серьезно испорчена) в 722,2 тыс. человек.

Но это только те, у кого кредиты есть. Новых кредитов они не получат, но имеющиеся потихоньку выплачивают. Есть еще те, кто был вышиблен с рынка кредитных ресурсов во время кризиса. Тогда КП достигал 6,5% (и представлял реальную угрозу стабильности банковской системы; при 10% она рушится с «эффектом домино»), а КН превышал 4,5%. Не углубляясь в подробности расчетов (часть банков не отсылала данные о клиентах в бюро кредитных историй; некоторые заемщики сумели расплатиться и вернулись на рынок), озвучим вывод: число граждан России, испортивших свою кредитную историю, составляет более 2 млн человек. Число тех, кто испортил ее безвозвратно (задолженность до сих пор взыскивается), превышает 0,5 млн чел.

Остальные 1,5 млн человек можно назвать потенциальными участниками кредитной амнистии. То есть единовременного «обеления» кредитной истории, начала с чистого листа. Возможна ли в России кредитная амнистия и сколько из этих 1,5 млн под нее подпадут? В руки автора попал проект этого документа. Вернее, пока даже не проект, а аналитическая записка с резолюциями в стиле «хорошо бы сделать…». Эта бумага сейчас курсирует по бюрократическим коридорам, а все причастные к ней чиновники обсуждать ее категорически отказываются: «нет и не было».

Тем не менее «МК» решил об этом написать, поскольку инициатива затрагивает огромное число людей. Кроме того, некоторые ссылки на то, что проект серьезно готовится, можно найти в законопроекте «О потребительском кредитовании», который был принят Госдумой в июне в первом чтении. А также в проекте поправок в закон «О кредитных историях», который был вывешен на сайте Минэкономразвития 8 июля. Оба документа снимают ряд вопросов (в частности, второй законопроект устраняет противоречия с законом «О защите персональных данных»). Можно сказать, что дорога для возможной кредитной амнистии активно расчищается.

Тонкие моменты

Сразу скажем: заемщикам не стоит ждать прощения долгов. И это правильно: кредитная амнистия, если она состоится, затронет лишь тех, кто смог оплатить свою задолженность перед банками, пусть с просрочкой. Предполагается, что в «кредитном штрафбате» будет проведена селекция по отделению овец от козлищ: добросовестных, но попавших в беду заемщиков от безнадежных должников и мошенников. Последним грозит не амнистия, а принудительное взыскание долгов в судебном порядке. С визитами судебных приставов для описи имущества.

В связи с этим возникает вопрос: попадут ли под амнистию те, кто долги оплатил, но по решению суда? Российское законодательство предусматривает возможность исполнения судебных решений в добровольном порядке. Для ответчика это выгодно: исполнительное производство в этом случае не возбуждается, судебные приставы к нему не приходят и 11% от цены иска в свою пользу не берут. Да и имущество описано не будет, и по дешевке не уплывет.

По идее, в случае добровольного исполнения судебных решений заемщик (ответчик) должен считаться добросовестным и попадать под амнистию. Однако в существующем предварительном проекте данная категория лиц почему-то упущена.

Есть и другая категория относительно добросовестных заемщиков, не включенных в проект амнистии. В нем, как и в иных касающихся вопроса взыскания задолженности документах, упорно рассматривается лишь ситуация, когда банк, отчаявшись получить оплату задолженности, подает в суд на заемщика. Но возможно ведь и обратное: заемщик подает в суд на банк. Не секрет, что методы общения с просрочниками отделов взыскания банков иногда, мягко говоря, выходят за рамки закона. Речь о «телефонном терроризме» (звонки каждые 15 минут, в том числе ночью и в выходные дни), визитах сотрудников с угрозами и т. д.

Не всем заемщикам это нравится, а некоторые из них (и их все больше) отстаивают свои интересы в судах. Да автор и сам недавно в похожей ситуации взыскал моральный ущерб с одного излишне ретивого коммерческого банка. Добросовестный ли я заемщик? Вопрос не так прост.

Имеется юридическая коллизия: если заемщик подал в суд на банк-кредитор, является ли факт судебного разбирательства поводом для приостановки платежей? С одной стороны, да, поскольку до решения суда заемщик не знает, сколько ему платить. Кстати, суд может и увеличить сумму долга — для заемщика это риск. С другой стороны, в законодательстве этот момент четко не прописан. А если действовать по аналогии, то есть опираться на Гражданский кодекс (ГК), то заемщик должен исполнять обязательства, пока суд их не изменит. Логика тут есть: легко представить себе заемщика-мошенника, который, получив кредит, на следующий день побежит в суд. И путем затягивания судебного процесса (что довольно легко) будет избегать платежей.

Еще один тонкий момент: на практике заемщики-просрочники часто подают иски, чтобы прекратить общение с отделом взыскания банка (где иногда работают откровенные хамы) и начать общаться с гораздо более корректными сотрудниками его юридического отдела. Банк в этом случае подает встречный иск о взыскании долга, и суд рассматривает иски совместно. Схема с душком. Но все-таки как отделить тех, кто конфликтует с банками, отстаивая свои нарушенные права, от сутяг-полумошенников?

Проект кредитной амнистии ответа не дает. Да и не должен: это вопрос к законодателям. О том, что алгоритм взыскания банками просроченной задолженности нужно пошагово прописать в законе с ответственностью всех сторон конфликта, говорится давно. Но у Госдумы, как мы видели, находятся более важные дела, а законопроекты, затрагивающие миллионы граждан, лежат без движения.

Политическая воля

Во многом потому, что их рассмотрению препятствует банковское лобби. Инициатива кредитной амнистии держится в секрете во многом потому, что банковское сообщество принимает идею в штыки. Хотя на самом деле она ему выгодна.

Почему? Генеральный директор НБКИ Александр Викулин отмечает: «За I полугодие количество кредитов с просрочкой свыше 90 дней, по которым не было совершено ни одного платежа, выросло на 25,2%. Прирост в три раза превышает аналогичные показатели последних двух лет (2012 год — 8,75%, 2011 год — 9,31%). В стремлении увеличить свои кредитные портфели банки начали выдавать кредиты людям, чьи возможности отдать долг весьма сомнительны. Это привело к ухудшению качества кредитных портфелей, что особенно заметно в сегментах кредитных карт и потребительских кредитов».

То есть банки вовлекают на кредитный рынок те слои населения, которые ранее кредиты не брали. Эти люди неопытны; у них низкие доходы. Немудрено, что с такими клиентами банки мучаются. А рядом огромная армия тех, кто потерял доступ к кредитным ресурсам из-за испорченной кредитной истории. Тоже далеко не идеальные клиенты: просрочка-то у них была. С другой стороны, это люди экономически активные, опытные. А негативный опыт — жестокий, но хороший учитель. А то, что они сумели расплатиться с долгами, доказывает, что доходы у них есть.

Какой клиент для банка предпочтительнее: расплатившийся с долгом просрочник или бомж с девственно чистой кредитной историей? Практика показывает, что лучше бомж. Ведь скорринговые системы (процедуры мониторинга и проверки) банков настроены так, что факт просрочки ими «вылавливается», и такой заемщик получает отказ в кредите. А бомж получает деньги и вскоре попадает в негативную статистику НБКИ. Для «обеления» кредитной истории просрочник должен по закону ждать 15 лет.

Надо сказать, что банки чувствуют маразм ситуации. Их ответ пока в том, что они начали избегать порчи кредитных историй клиентов, предлагая просрочникам реструктуризацию долга. Факт реструктуризации в кредитной истории тоже отражается, но он не столь негативен, как длительная просрочка. К сожалению, психология банкиров пока не позволяет им изменить отношение к бывшим и имеющимся просрочникам. Им нужно понять, что просрочник не враг, а потенциальный клиент, хотя и не первого сорта.

Видимо, без проявления политической воли переломить психологию банкиров не удастся. Но воля есть. О слишком высоких кредитных ставках и чрезмерно консервативной оценке отечественными банкирами рисков Президент России Владимир Путин впервые заговорил 25 апреля во время прямой линии с народом. Позже ему начали вторить министр финансов Антон Силуанов, глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев и председатель ЦБ Эльвира Набиуллина. А 5 июля последовали конкретные поручения президента и премьер-министра по данному вопросу.

При этом отмечалось, что не нужно давить на рынок административными методами. О конкретном воплощении инициатив см. заметку «Минфин снизит кредитные ставки» в «МК» от 8 июля. В общем русле лежит и программа Минпромторга по государственному субсидированию ставок автокредитов (см. заметку «Ставки автокредитов могут упасть с нынешних 15% до 10% годовых» на сайте «МК» от 17 июля).

Но всего этого мало. Рынок кредитования упорно не хочет реагировать на начинания властей и радикально снижать ставки. Так, за I полугодие средние ставки по наиболее популярным потребительским кредитам снизились всего на 1,5—2%. Учитывая, что они остаются запредельными и по-прежнему превышают 20% годовых (то есть втрое выше официальной инфляции в 6,5%), это капля в море.

Казалось бы, возврат на рынок нескольких сотен тысяч потенциальных заемщиков после возможной кредитной амнистии создаст дополнительный спрос на кредиты и тем повысит ставки вместо их снижения. В действительности это не так. Главная причина высоких ставок — в завышенной оценке банками рисков просрочки и невозврата долга. Если в заемщиках бомжи и гастарбайтеры (иногда буквально), то риск надо оценивать как очень высокий. Но возвратившиеся на рынок бывшие просрочники станут заемщиками другого качества. Риск по ним средний, потому что люди уже «попадали». Их приход снизит ставки. Поэтому проект кредитной амнистии имеет шансы осуществиться. В имеющихся документах сроком ее проведения обозначено 1 января 2015 года.

Павел ЧУВИЛЯЕВ