Опубликовано: 24.03.2013

Просмотров: 1138

За два месяца 2013 г. российская экономика выросла всего на 0,9% (к тому же периоду 2012 г.), в феврале рост практически остановился — 0,1%, сообщил замминистра экономического развития Андрей Клепач. Пока в министерстве склонны рассматривать ситуацию как паузу, сказал он: это не рецессия, как в 2008 г. Эта пауза длится еще с начала 2012 г., обращает внимание Центр развития ВШЭ (см. графики): экономика практически стагнирует. При слабых внутренних источниках роста любое ухудшение внешней ситуации подобно сквозняку для слабого здоровьем: кипрский кризис грозит России рецессией, предупреждает Центр развития. Если Кипр обанкротится, она неминуема уже в этом году.

Помимо небольших прямых потерь — налога на депозиты, заморозки транзакций — есть еще косвенные: если Кипр не найдет 6 млрд евро, неминуем дефолт по бумагам, 87% которых у кипрских банков, банковский сектор обанкротится, что приведет к снижению доверия к банковской системе в целом, объясняет Валерий Миронов из Центра развития. Российские банки активно кредитуются за рубежом: в 2012 г. сектор обеспечил чистый приток капитала в $23,6 млрд (при общем чистом оттоке за счет нефинансового сектора в $56,8 млрд), чему способствовали стабилизация на мировых финансовых рынках, недостаток банковского капитала и растущий спрос на кредиты, говорится в исследовании Центра развития. «Вполне возможно, из-за эффекта заражения этот канал будет перекрыт», — рассуждает Миронов. С учетом того что в 2012 г. рост экономики почти полностью был обеспечен увеличением потребления, а оно в том числе кредитами, то резкое сокращение или остановка кредита приведет к спаду российского ВВП уже в этом году, не исключает он.

Помимо этого Кипр не просто «крупнейший инвестор» в экономику России, он используется как транзит, добавляет коллега Миронова Сергей Пухов: на Кипр из России уходит меньше инвестиций, чем приходит в Россию с Кипра. По данным Росстата, в общем объеме накопленных Россией иностранных инвестиций $76,7 млрд (21%) поступило с Кипра; в объеме инвестиций из России, накопленных за рубежом, на Кипр приходится $29,6 млрд (25%). Если Кипр потеряет свой статус, капитал все равно продолжит уходить из России в другие офшоры — туда, где лучше налоги, защита прав собственности и банковская тайна, а вот приток может сократиться.

Кипр пока не решил, как найти недостающие для спасения от дефолта 6 млрд евро (см. статью на стр. 05), банки Кипра закрыты почти неделю, в течение которой власти страны ведут переговоры с международной «тройкой» (ЕС, ЕЦБ, МВФ) и Россией. Как плохое решение (прецедент конфискации части депозитов), так и затянувшиеся поиски иных компромиссов могут подорвать доверие к банкам в других странах еврозоны. Если до понедельника решение не будет найдено, ЕЦБ прекратит финансирование банков Кипра.

О том, что экономический коллапс Кипра может вызвать «эффект заражения», несмотря на крошечную долю его экономики в еврозоне (0,2%), предупредила директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард. «Если вы не можете решить маленькую проблему — вы ясно показываете рынкам, что не сможете решить и большие», — присоединяется к тревогам бывший член комитета Банка Англии по монетарной политике Дэвид Блэнчфлауэр (цитата по Bloomberg).

Долгосрочные последствия кипрского кризиса будут серьезные, считает Клепач: «Я не думаю, что его быстро урегулируют». Проблему удастся решить, возможности для этого у Евросоюза есть, но теперь это будет стоить дороже, не сомневается он: «Проще было найти недостающие 6 млрд евро, чем получить ту проблему, которую получили и которая будет действительно затрагивать не только Кипр, но и европейские банки» (цитаты по «Интерфаксу»). Главным проигравшим в этой ситуации будет не Европа, а Россия, считает Дмитрий Белоусов из ЦМАКПа: «В условиях кризиса деньги всегда бегут из развивающихся рынков в развитые». Даже если цена главного российского «актива» — нефти — не пострадает, из-за бегства капитала вялый инвестиционный процесс может остановиться вовсе. «Уйти в стагнацию можем точно. Уйдем ли в минус — это вопрос точности понимания, по каким каналам [распространение кризиса] пойдет», — говорит Белоусов. Именно то, что Россия станет главной пострадавшей, — причина ее участия в санации кипрского кризиса, убежден он: «Нам это важнее, чем другим». Драматизировать не надо, не согласна Наталия Орлова из Альфа-банка: при «заражении» европейских банков кредитование не остановится, а его объемы — вопрос цены. «Произойдет смягчение монетарной политики и переориентация предприятий на внутренний кредит, но ставки вырастут, конечно», — говорит она. Для потребления же ключевым является бюджетная подпитка, добавляет Орлова.

Без внешних шоков и без внутренних улучшений, т. е. по инерции, рост России может составлять лишь 2% вплоть до 2018 г., посчитали в Центре развития. Все надежды на ускорение экономики связаны с повышением производительности труда, а оно, в свою очередь, — с улучшением делового климата, созданием нормальной судебной системы и другими институциональными реформами, говорит директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ Сергей Алексашенко: «Но чудес не бывает — если инвестиционная привлекательность вырастет прямо сейчас, то на преодоление отставания [c развитыми странами по производительности труда] понадобится 10 лет».

 

  Ольга КУВШИНОВА

  Источник: Ведомости