Опубликовано: 02.12.2013

Просмотров: 2156

За последние 10 лет бедные в России обзавелись айфонами, айпадами, кондиционерами и посудомоечными машинами. Но их реальное положение ухудшилось.

Положение бедных в России за прошедшие 10 лет ухудшилось, считают авторы доклада Института социологии РАН «Бедность и неравенство в современной России: 10 лет спустя». Оказалось, что с 2003 по 2013 год неблагополучные граждане снизили свою обеспеченность землей и недвижимостью. Они постепенно распродавали имевшееся у них недвижимое имущество — дачи, участки, гаражи.

На селе ситуация еще хуже. «Половина сельских жителей не имеет никакой земли, никакой,— отметила главный научный сотрудник Института социологии РАН и один из авторов доклада Наталья Тихонова в интервью finam.fm.— Ни земельных паев в колхозах бывших, ни приусадебных участков, ни даже огородных участков. Из тех, кто имеет эту землю, половина ее никак не обрабатывает».

То же и со здоровьем. Среди бедных за последние пять лет сократилось число тех, кто мог позволить себе расходы на здоровье. А доля тех, кто не смог купить необходимые лекарства, выросла.

Посчитать всех

Какой доли граждан России коснулись эти ухудшения? Росстат утверждает, что бедным может считаться каждый восьмой. 12,1% населения или 18,4 млн человек во втором квартале 2013 года имели душевой доход ниже прожиточного минимума в 7372 руб. в месяц (для сравнения: средний доход на душу населения в октябре 2013-го составил 25,8 тыс. руб.). Авторы доклада считают эти данные сильно заниженными. Бедных в России, по их подсчетам, почти в три раза больше, около 30% населения. Причин две.

Во-первых, официально установленная в России черта бедности явно занижена. Судя по соцопросам, наши граждане считают, что она составляет около 9 тыс. руб. Интересно, что, судя по недавно опубликованным данным Росстата (2012 год, последняя доступная оценка), это очень близко к уровню «модального дохода», т. е. величине дохода, наиболее часто встречающегося среди населения. «Медианный доход», то есть уровень, выше которого получает одна половина населения, а ниже — другая, в 2012 году составлял около 16 тыс. руб., а средний — около 22 тыс. (см. график).

Доходы ниже «народного уровня бедности» в 9 тыс. руб.— почти у четверти россиян (23%). Разумеется, по регионам имеются большие различия в представлениях о нем (от 5 тыс. руб. в Воронежской, Челябинской и Ростовской областях, до 10 тыс. руб.— Москва, Санкт-Петербург, Красноярский и Хабаровский края), но везде этот уровень выше официального прожиточного минимума.

Во-вторых, Росстат учитывает лишь бедных «по доходам», игнорируя огромную группу бедных «по лишениям». К этой группе социологи относят людей, имеющих доход выше 9 тыс. руб., но реально живущих бедно и испытывающих ряд лишений, нехарактерных для большинства граждан. К очень низкому уровню жизни при доходах, формально находящихся выше прожиточного минимума, их приводит специфика расходов домохозяйства. Например, наличие в семье инвалида или тяжелобольного, для которого нужно покупать дорогие лекарства, или алкоголика, наркомана, игромана, оставляющего всю семью не только без денег, но зачастую и без имущества. К этой группе относятся 25% населения.

Так как эти две группы пересекаются, общее число бедных в России — 30%. При этом минимум 4% населения — около 6 млн человек — образуют группу глубокой и застойной бедности. Но директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич напоминает, что «само определение бедности достаточно субъективно, это всегда вопрос интерпретации».

Как (не) стать бедным?

30% бедных — это очень много, но в 2003-м их было 66%. Дождь нефтедолларов докапал-таки и до бедных. Изменились с тех пор и способы попадания на дно. Сами бедные называют три главные причины: длительная безработица, недостаточность социальных пособий и семейные несчастья.

За прошедшие 10 лет резко уменьшилась роль такого фактора, как невыплата или задержка зарплаты по месту работы. Если в 2003-м этот внешний по отношению к самим работникам фактор был бесспорным лидером в рейтинге причин, то сейчас он занимает лишь 10-е место. Впрочем, низкие зарплаты тоже играют роль. В России широко распространена бедность работающих: наличие работы не гарантирует защиту от бедности.

Популярно представление о том, что бедные и пенсионеры — почти одно и то же. Но ситуация меняется. Доля пенсионеров в составе бедных «по доходам» за последние годы колебалась: с 23% в 2003-м она увеличилась до 43% в 2008-м. Но после ряда индексаций пенсий в 2013 году она составила лишь 15%. Риск для пенсионеров попасть в число бедных «по доходам» сократился с 50—55% в 2003—2008 годах до 7% в 2013-м.

Зато многодетность и бедность — почти синонимы, говорится в докладе: «Чем больше в домохозяйстве несовершеннолетних детей, которые создают иждивенческую нагрузку, тем выше вероятность его попадания в бедность. Так, среди россиян, не имеющих в составе своих домохозяйств несовершеннолетних детей, только 6% вошли в число бедных «по доходам», а для семей с одним и двумя детьми эти показатели были равны уже 9% и 14% соответственно. Семьи с тремя и более несовершеннолетними детьми — практически 50%».

«Бедность стремительно «детеет»,— соглашается Наталья Зубаревич.— Каждый пятый ребенок в стране — бедный. Государство зовет всех рожать, но при этом игнорирует тот факт, что уже второй ребенок в семье приближает ее к бедности, а третий зачастую в нее вводит».

Другой фактор риска — территориальный. Доля бедного населения в беднейших (Тыва, Ингушетия) и богатейших (ХМАО) регионах различается в четыре раза, отмечает Зубаревич.

Уменьшение сочувствия

Несмотря на все тяготы, современная бедность, по мнению авторов доклада, обычно обусловлена неверным поведением самих бедных или кого-то из членов их семей и лишь отчасти просчетами в социально-экономической политике государства.

Бедность в восприятии россиян все меньше сама по себе выступает основанием для сочувствия. Отношение к оказавшимся в сложном положении людям начинает выстраиваться, исходя из причин их тягот. Четко прослеживается ухудшение отношения к бедным. За последние 10 лет резко (более чем в полтора раза) сократилось число относящихся к бедным с сочувствием и резко (тоже более чем в полтора раза) увеличилась доля тех, кто относится к ним не лучше и не хуже, чем ко всем остальным. Почти втрое выросла доля безразличных. Отношение к бедным из «классового» превращается в «индивидуальное», связанное с жизненной ситуацией конкретного человека.

Исследователи отмечают, что «идеология усиления адресности социальной помощи с выделением степени нуждаемости как главного критерия для помощи человеку, активно пропагандируемая в последние годы, приходит в полное противоречие с жизненным опытом и взглядами рядовых граждан страны». Проще говоря, критерий нуждаемости — не самый лучший. Лучше ввести бесплатные школьные завтраки и обеды или дать образовательные преференции для семей нуждающихся, чем просто раздавать деньги.

«Существуют две формы помощи бедным — пассивная и активная,— считает Зубаревич.— Первая — просто дать деньги, вторая — направить их на увеличение человеческого капитала. Вторая более эффективна, но в России и пассивная форма помощи недоразвита, например, размер пособия на ребенка смехотворен, так что материальная помощь все еще необходима».

«В первую очередь надо обращать внимание на семьи, где неполные семьи с детьми, где семьи с двумя-тремя детьми (потому что если у вас тройня родилась, это вообще жизненная катастрофа в нынешних условиях), и на людей с плохим здоровьем. Потому что у нас треть даже лежачих больных не имеет инвалидности, у них нет сил ее оформить, потому что они лежачие»,— полагает Тихонова. Именно они нуждаются в адресной помощи, а не те, кто стал бедным по своей вине.

Стыд рождает потребление

Ухудшение отношения к бедным имеет свои последствия: малоимущие стараются в последнее десятилетие скорее приукрасить свое положение, чем преувеличить собственную бедность. Это принципиально отличает нынешнюю ситуацию от 1990-х. Постепенно в России быть бедным становится стыдно.

Стыд порождает сверхпотребление, потребление, не соответствующее доходам. «Спектр имущества многих бедных семей с бедностью ассоциируется слабо. Так, в заметных масштабах (30—32%) представлены в домохозяйствах бедных автомобили. И хотя автомобили эти в массе своей — продукция отечественного автопрома возрастом старше семи лет, но все же тот факт, что это весьма недешевое с точки зрения стоимости его эксплуатации имущество есть почти у каждого третьего бедного, удивляет в такой же степени, как наличие в отдельных семьях бедных смартфонов, айпадов, цифровых видеокамер, кондиционеров и посудомоечных машин»,— отмечается в исследовании. Если вездесущий автохлам — отчасти наследие советской эпохи и нежелания властей убрать субсидирование цен на бензин, а также ввести платную парковку, то бытовое изобилие — прямое следствие кредитомании бедных.

Долги стали характерной особенностью жизни неблагополучных граждан. Если у небедных их имеет каждый третий, то среди бедных «по доходам», которым имеющихся финансовых средств и на текущие-то расходы не хватает, их имеет более половины, а среди бедных «по лишениям» — почти половина. При этом кредитная нагрузка бедных и небедных качественно различна. Долговая нагрузка небедных — это на три четверти кредиты в банках, в то время как среди бедных доминируют накопившиеся мелкие долги (бедные — целевая аудитория микрофинансовых организаций) и долги по квартплате.

Зато сбережений у бедных практически нет. Они есть лишь у 1—2% бедных, и это суммы порядка 80—90 тыс. руб. В то же время у небедных наличие в домохозяйстве сумм, достаточных, чтобы прожить на них не менее года, означает в среднем суммы порядка 200 тыс. руб. и более.

Почему бедные активно залезают в долги? Виновата «давно известная маркетологам закономерность опережающего стремления именно низших слоев общества к престижному потреблению в ущерб многим другим, казалось бы, более значимым потребностям». «В основе — неудовлетворенность своим социальным статусом… их попытка повысить самооценку через приобретение не соответствующего их структурной позиции в обществе имущества,— говорится в исследовании.— Прирост своих доходов в последнее десятилетие и вновь открывшиеся возможности получения «легких» в плане их доступности потребительских кредитов все группы российских бедных направили на расширение своего домашнего имущества, и прежде всего в той его части, которая позволяла им продемонстрировать как себе, так и окружающим, что они еще не «конченые люди»».

Но все «показное потребление» — не более чем фиговый листок на теле российской бедности. Невозможность обеспечить себе хотя бы какие-то позитивные сдвиги сегодня характеризует гораздо большую часть неблагополучных граждан, чем раньше. Если в 2003 году 52% бедных «по доходам» и 81% бедных «по лишениям» не имели никаких значимых улучшений в жизни за предшествующие три года, то в 2013-м таковых стало уже 80% и 92% соответственно. Бедность становится жизненным тупиком.

Александр ЗОТИН, Надежда ПЕТРОВА